5 апреля 2022 года журналист Михаил Афанасьев, главный редактор интернет-журнала «Новый фокус» опубликовал в своем издании материал об 11 бойцах Росгвардии из Республики Хакасия, которые отказались от участия в боевых действиях в Украине. По данным Афанасьева, омоновцы потребовали от командования вернуть их домой после того, как колонну их коллег расстреляли под Киевом. Автор отмечал, что хакасских бойцов официально отправили в Беларусь — для учений по подавлению массовых беспорядков. Но 24 февраля им приказали двигаться в сторону Киева — без какой-либо поддержки. 11 бойцов отказались выполнять этот приказ, и их отправили обратно в Хакасию, после чего решили «уволить по отрицательным мотивам». Эта информация после ее публикации была признана «заведомо ложной», а ее автор Михаил Афанасьев осужден на 5,5 лет колонии общего режима. Он стал первым российским журналистом, которого судили по новой статье за распространение «фейков» о Вооруженных силах РФ «с использованием служебного положения».

Эту историю мы рассмотрим с трех сторон: За, Против, На самом деле.

За

Мнение экспертов
Эксперты сомневаются в правомерности обвинения. ОМОН Росгвардии на момент публикации статьи в «Новом Фокусе» не входил в состав Вооруженных Сил РФ. «В современном русском языке к военнослужащим Вооруженных сил относятся лишь те, кто состоит на действительной военной службе в государственной военной организации, составляющей основу обороны страны», — объясняла в своем заключении для суда лингвист Елизавета Колтунова. Афанасьев о таких военных ничего не писал, — утверждала эксперт.

«Состава преступления, предусмотренного статьей 207.3 УК РФ, в этом деле нет», — утверждает один из адвокатов Афанасьева Владимир Васин. Такая позиция защиты объясняется тем, что практически все сведения, приведенные в статье журналиста об омоновцах, позже получили официальное подтверждение.

Последнее слово подсудимого
В своем последнем слове главный редактор «Нового фокуса» заявил, что не желал своим материалом «дискредитировать» бойцов ОМОН, а лишь обращал свое внимание на застарелые проблемы внутри силовой структуры. Афанасьев также отметил, что «журналист не может (и не должен) быть идеально компетентен и безупречно точен юридически в своей работе».

«Преследуя за слово в защиту ближнего в моих статьях, меня словно пытаются приучить к тому, что проявление произвола, самодурства, беззакония, равнодушия, а порой и убийственной глупости чиновников — это не мое дело. Нет, это именно мое дело. Мне до всего в Хакасии есть дело. Потому что я журналист, каждый человек — мой ближний. Я пришел в журналистику не для того, чтобы отводить глаза от несправедливости и от язв на теле общества», — говорил Афанасьев в своем последнем слове.

Против

Афанасьеву вменили «публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил РФ» (ч.2 ст. 207.3 УК РФ). Как говорилось в постановлении о возбуждении уголовного дела, Афанасьев «указал недостоверные сведения о количестве погибших, пропавших без вести и раненых, о ненадлежащем уровне материального обеспечения, о ненадлежащем исполнении служебных обязанностей руководящим составом», что соответствует статье «о фейках».

Прокурор несколько раз просил журналиста указать, кто именно из омоновцев с ним связывался, но Афанасьев сохранил анонимность росгвардейцев, как и обещал им, и так до конца никого из них не выдал.
Прокуратура настаивала, что квалифицировать вину Афанасьева необходимо именно по статье о «фейках», поскольку, по их мнению, Росгвардия — это и есть Вооруженные Силы, что следует из закона «Об обороне», согласно которому бойцов Росгвардии возможно привлекать к обороне. Также обвинители ссылались на закон о самой Росгвардии, который предусматривает для нее и «иные задачи».

В материалах дела значится*, что некий лейтенант, еще перед возбуждением дела, отмечал в своей справке, что «мотивом поступка (Афанасьева) является негативное отношение к проведению ВС РФ специальной военной операции». Также в материалах дела есть показания двух свидетелей — неких Александра Валя и Сергея Серикова, которым задавали идентичные вопросы о том, где и когда они прочли материал Афанасьева. Ответы Валя и Серикова были похожи: у них сложилось «негативное впечатление от текста», и публикация «негативно повлияла на общественное сознание» от того, что написанное «не находит подтверждения в официальных источниках».

Следствие утверждало, что «прямой преступный умысел на публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации» об армии возник у Афанасьева «в период времени», начиная с 00 часов 00 минут 4 марта 2022 года — момента вступления в силу статьи 207.3 УК РФ«. При этом способ столь точного установления «преступного умысла» раскрыт не был.

Решение суда
Во время судебного заседания прокурор запрашивал** для подсудимого 6 лет колонии. В итоге 7 сентября 2023 года судья Евгений Глущаков приговорил журналиста к 5,5 годам колонии общего режима с запретом в последующем заниматься журналистской деятельностью в течение 2,5 лет.

На самом деле

Разночтения в публикации и показаниях опрошенных были чисто количественные. «Движение отряда осуществлялось с другими отрядами Росгвардии, которые дислоцировались в поле вместе с нами. Количество человек было более 1 тыс.», — сказал в суде один из бойцов ОМОН, противореча тем самым утверждению М. Афанасьева о том, что их отряд двигался без какой-либо поддержки. Не все опрошенные подтверждали также обвинения Афанасьева в адрес военного руководства о «плохом обеспечении и условиях проживания». Не все сведения о погибших и раненых, приведенные в статье, соответствовали официальным данным Генштаба ВС.

Европейский суд по правам человека считает допустимым использование журналистами преувеличений. Об этом, в частности, идет речь в одном из ключевых решений Европейского суда по правам человека: в деле «Прагер и Обершлик против Австрии» (1995) ЕСПЧ разъяснил, что «журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации». Если преувеличение помогает людям обратить внимание на проблему, представляющую общественный интерес.

Михаил Афанасьев обратил внимание на проблему, несомненно, представляющую общественный интерес: использование войск Росгвардии не по прямому назначению, каковым является, согласно Закону о войсках национальной гвардии, «обеспечение государственной и общественной безопасности, защита прав и свобод человека и гражданина».

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал»*** признал Михаила Афанасьева политическим заключенным на основании ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах (каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, право на свободное выражение своего мнения, а также право на поиск и распространение информации и идей).

*, **, *** – признаны “иностранными агентами” на территории РФ.