13 октября 2023 года произошел один из самых тёмных дней в истории современной российской адвокатуры. Утром этого дня сотрудники правоохранительных органов провели обыски у адвокатов Алексея Навального – Вадима Кобзева, Игоря Сергунина и Алексея Липцера. В этот же день защитники были задержаны и взяты судом под стражу. 

Новость о задержании адвокатов Алексея Навального была не просто звоночком, а конкретным предупреждением о снятии иммунитета с адвоката, после чего выполняемая им работа может теперь трактоваться как соучастие в совершении преступления. 

 17 января 2024 года Петушинским районным судом Владимирской области рассмотрено уголовное дело по обвинению адвокатов Дмитрий Кобзева, Алексея Липцера и Игоря Сергунина в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.282.1 УК РФ. Приговором суда Д. Кобзеву назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев, А. Липцеру – 5 лет лишения свободы, И. Сергунину – 3 года 6 месяцев. 

Мы рассмотрим эту историю с трех сторон: За, Против и На самом деле.

Против 

Предварительным следствием, а в дальнейшем и судом установлено, что В.Кобзев, А.Липцер и И.Сергунин согласно отведенной роли в экстремистском сообществе, в период с марта 2021 года по 13 октября 2023 года, используя свой статус адвоката, посещали осужденного Навального А.А., являвшегося руководителем экстремистского сообщества ФБК («Команда Навального») в исправительных учреждениях на территории Владимирской области, где он отбывал наказание, обеспечивал регулярную передачу информации между руководителями, участниками экстремистского сообщества, в том числе находящимися в розыске и скрывающимися за пределами Российской Федерации и Навальным А.А., который продолжал осуществлять функции лидера и руководителя экстремистского сообщества при планировании, подготовке, создании условий и совершении преступлений экстремистской направленности. Действия всех троих адвокатов квалифицированы по ч.2 ст.282.1 УК РФ. Максимальное наказание предусмотренное данной статьей составляет 6 лет лишения свободы. Стороной государственного обвинения для Вадима Кобзева запрошено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет 11 месяцев, для Алексея Липцера 5 лет 10 месяцев и для Игоря Сергунина 5 лет 6 месяцев.

За

В связи с тем, что рассмотрение дела происходило в закрытом режиме, а с защитников адвокатов были отобраны подписки о неразглашении, судить о претензиях со стороны государства можно только исходя из тех сведений, что редко просачивались в средства массовой информации. Между тем, ни для кого не является секретом то, что претензии государственной системы связаны с тем, что адвокаты передавали мысли политика из колонии «на волю». Возникает вопрос, как правоохранители установили, что передача мыслей политика происходила именно его защитником. 

Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо провести небольшой правовой ликбез.

Так, Конституцией РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, а также каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи.

Согласно Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» к предмету адвокатской тайны относят любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю. Данные сведения могут быть получены от доверителя непосредственно, так и от сторонних лиц, а также из документов различного рода. При этом полученные сведения могут не иметь непосредственного отношения к изучаемому делу, они могут относиться к характеристике отношений доверителя с другими людьми, его материального положения, состояния здоровья, особенностей черт личности, поведения в процессе предварительного расследования и прочему.

Вышеуказанным законом установлено, что вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещается. Таким образом, всё, что происходит при общении между адвокатом и подзащитным, является предметом адвокатской тайны, нарушить которую государственная система не имеет права. 

Между тем, в интернете несколько месяцев назад оказалось видео со звуком, на котором между Алексеем Навальным и его защитниками происходит общение в специально отведенном для этого помещении исправительного учреждения. Законна ли подобная фиксация свиданий защитника с доверителем? Ответ однозначный: нет. В соответствии с требованиями закона исправительное учреждение имеет право осуществлять видеонаблюдение, но что касается прослушки осуществляемых бесед – это уже посягательство на адвокатскую тайну. 

Таким образом, записи разговоров между защитником и подзащитным – это то доказательство, которое было получено с фундаментальным нарушением закона, и по всем правилам уголовного процесса данная запись (или записи) никак не могут признаваться доказательством.

Но, по всей видимости, именно они легли в основу доказательственной базы, о чём говорил в своём последнем слове один из троих осужденных адвокатов Вадим Кобзев.

На самом деле

10 января 2024 года в Петушинском районном суде с последним словом выступил Вадим Кобзев:

Уважаемый суд! Уважаемые участники процесса! Моя речь состоит из трех частей. Первая ее часть — благодарственная. 

Прежде всего, я хочу выразить благодарность председательствующему судье за взвешенный и сбалансированный подход при ведении процесса. Ваша честь! Я искренне восхищаюсь вашим поистине стоическим спокойствием и титаническим терпением. Порой на вашем лице были заметны отголоски внутреннего противостояния, но ваша выдержка всегда брала верх. Отдельное вам спасибо за неизменную вежливость и пунктуальность, сопровождавшие разбирательство.

Также хочу выразить благодарность помощнику судьи за профессионализм и компетентность в ее отнюдь не легкой работе. И немного личного. Олеся Владимировна, ваша ослепительная умиротворяющая и на редкость добрая улыбка каждое утро перед заседаниями дарила мне заряд душевной теплоты и оптимизма удивительной силы. Спасибо вам за вашу улыбку.

Государственных обвинителей я благодарю за проявленную сдержанность и хладнокровие, а особо — за отсутствие патетических возгласов и нервно-истерических ноток, которые зачастую присущи поведению обвинения в подобного рода процессах.

Конечно же, огромная, стоящая особняком, благодарность адвокатам. Блестящая защита, безукоризненная позиция, идеально выверенные документы, высокий уровень ораторского мастерства. Лучшей защиты невозможно себе и представить. Не секрет, что подавляющее большинство из вас работали абсолютно бесплатно. Адвокаты, осуществляющие защиту pro bono по общественно значимым делам, заслуживают всеобщего уважения и почета. Пользуясь своим последним словом, я отдаю вам эту дань, выражаю вам, господа, свою глубокую признательность и снимаю перед вами шляпу.

Уважаемые Андрей Андреевич Гривцов, Денис Карлович Лейсле, Андрей Анатольевич Орлов, Алхас Леонидович Абгаджава, Рустам Адамович Жане, низкий вам поклон!

Настал ваш черед, Алексей Евгеньевич. До начала судебного процесса мы с вами и знакомы-то толком не были. Я знал, что вы — Липцер, а вы – что я Кобзев. Не более того. В течение долгого и скучного оглашения обвинением протоколов мы узнали друг друга ближе, и наше шапочное знакомство переросло в приятельские отношения. И я этому от всей души рад. В ходе процесса вы были мне во многом опорой и поддержкой. Тем же самым я старался быть для вас. Очень надеюсь, что у меня это получилось.

Вторую часть своего выступления я называю философской. Вопрос: как все мы тут оказались? В зале суда, в 2024 году, в таком необычном составе? 

Для наглядности я расскажу вам об одном недавнем случае. В 2012 году известный эстрадный исполнитель Николай Басков выпустил клип на одну из своих песен. Клип как клип, каких десятки. Никто, кроме поклонников, особого внимания на него не обратил. И вот через 11 лет после премьеры на клип обратил внимание Таганский районный суд г. Москвы, и в декабре 2023 года клип был запрещен по закону о «пропаганде ЛГБТ*». Суд установил, что, цитирую, «отношения лирического героя» с другим мужчиной «содержат коммуникативные признаки романтического отношения». Телеканалу «Точка ТВ» за показ клипа был назначен штраф в 1 миллион рублей. Как же так вышло? Что, собственно говоря, случилось? 

А случилось то, что за 11 лет изменилась страна и настали другие времена. Знал ли в 2012 году Николай Басков и создатели клипа, что через 11 лет его запретят за пропаганду чего-то там? Нет, не знали. Могли ли они это предвидеть? Нет, не могли. А главное, должны ли были они это предвидеть? Нет. Конечно, не должны. За 11 лет государство сменило оптику и, пристально вглядываясь в прошлое сквозь новые линзы, настигло клип Баскова и подвергло остракизму.

Ровно такая же метаморфоза за десятилетие произошла и с мыслями Алексея Анатольевича Навального — мыслями, облеченными в слова, мыслями, высказанными вслух, записанными на бумаге или на жестком диске устройства.

Нас судят за передачу мыслей Навального другим людям. Мог ли Навальный даже представить себе в 2011-м, что в 2021-м всю его деятельность за 10 лет признают преступной, а в 2024-м его адвокатов будут судить за передачу его мыслей? Знал ли я в 2010-м, что окажусь за это в тюрьме в 2023-м? Вопросы очевидно риторические. Скажу больше. В ходе нашего процесса все мы прекрасно видели, что даже оперативники УФСИН и следователи СК в 2021 году еще сами этого не знали, продолжая тихо и мирно подслушивать в тюрьме мысли Навального и складировать их в сейф.

И, конечно же, я не могу не заострить всеобщего внимания на одной из подслушанных мыслей Навального — мысли рассказывать в телеграме о повышении цен на продукты. Допрошенный в суде оперативник заявил, что лично он считает эту мысль экстремистской, преступной. За передачу этой мысли рядом со мной за решеткой сидит адвокат Липцер.

Кто знает, быть может, через 5–10 лет в России будут сотнями сажать за сообщения о росте цен? Будущее неведомо, но нам известно прошлое. Мы знаем, что в 30-х, 40-х, 50-х в российских судах люди с такими же серьезными лицами уже отправляли граждан в лагеря за передачу скептических мыслей об органах власти. Рассказанный анекдот про конституционный строй или чиновников СССР, то есть передача критических и высмеивающих мыслей являлась тогда ровно тем же самым, что в нашем деле именуется «дискредитацией» и «экстремизмом». 

Еще мы знаем, что затем люди с такими же серьезными лицами (а случалось, что это были те же самые люди) эти приговоры отменяли, разводя руками и произнося вполголоса: «Такое было время». Минуло 80 лет, история зашла на очередной виток, государство в очередной раз сменило линзы, и в Петушинском суде вновь судят за дискредитацию чиновников и госорганов.

Мы, как нация, топчемся на месте. Мы застряли в салоне оптики, где примеряем наугад все очки подряд, так и не удосужившись заглянуть в лежащий в кармане рецепт.

Заключительная — третья — часть у меня литературно-историческая. В романе Эриха Марии Ремарка «Искра жизни» повествуется о концлагере вблизи вымышленного немецкого города. Весна 1945 года. Конец войны. Американские солдаты заходят в лагерь. Схваченный теперь уже бывший комендант концлагеря оправдывается:

“—…Я ничего об этом не знал. Это другие, самовольно…

Американский капрал:

— Ну разумеется. Всегда только другие. А те, что тут подохли за все эти годы, с ними как? Или это тоже не вы?

— Так то был приказ. Долг.

Капрал повернулся к стоявшему рядом солдату.

— В ближайшие годы две фразы нам придется слышать здесь чаще других: «Я действовал по приказу» и «Я ничего не знал».

Комендант его не слушал.

– Я делал все, что в моих силах…

– А это, — сказал капрал с горечью, — будет третья!”.

Ваша честь! Предваряя ваше удаление в совещательную комнату, я искренне хочу, чтобы в связи с вынесенным приговором вам никогда и ни при каких обстоятельствах не пришлось бы произносить ни одной из этих трех фраз.

Спасибо за внимание.

В начале статьи мы указывали на сроки лишения свободы, которые были назначены  защитникам.  Из общедоступных сведений мы постараемся проанализировать, с чем связана разница в наказании между В.Кобзевым – А.Липцером с одной стороны и И.Сергуниным с другой. Вероятнее всего это связано с признательной позицией, которую занял И.Сергунин. Сложно сказать, что подтолкнуло профессионального защитника к сотрудничеству с органами предварительного следствия. Из открытых источников известно, что Сергунин вдовец и имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка. С учетом современных реалий вполне возможно предположить, что именно давление через ребенка стало тем самым инструментом, которым воспользовались правоохранители. Но это лишь предположение, которое подводит нас к библейской истине “Не судите, да не судимы будете”. 

*Погибший 16 февраля 2024 года Алексей Навальный все еще считается “экстремистом и террористом”.